А я помню

  А я помню.
  Я помню, как в первый раз взял в руки гитару. Как в первый раз вышел на сцену.
  Помню.

  Я первый раз взял гитару в руки.
  Первый раз в смысле, осмысленно, с целью научится на ней играть. Ведь до этого я не один раз брал гитару и делал вид, будто я играю. Я представлял себя каким-то очень известным музыкантом, к которому на концерты ходят толпы поклонников, поклонниц.
  И мне тогда было обидно, что у меня не получается играть так, как играет он, ну тот, кем я себя представлял.
  И еще мне, непонятно почему, было обидно, что он написал ту самую замечательную песню, слова которой знает каждый, которую поют везде. Было обидно, что он ее написал, и теперь я не смогу написать ее. Он лишил меня этой возможности. И мне было обидно. Обидно тогда, а сейчас мне все равно.
  А еще у меня в детстве была такая маленькая игрушечная гитара. И на ней было натянуто 4 струны из лески. Странно: гитара и на ней 4 струны. Это я сейчас знаю, что 4 струны – это бас гитара, а 6, 7 и больше это просто гитара. Хотя то была гитара, и мне тогда было абсолютно все равно, сколько на ней было струн, и из чего они были сделаны. Я просто любил эту гитару.
  Мне включали магнитофон, и я мог целый вечер играть концерты, зная все тексты и порядок песен на кассете. И прерывался я только на, чтобы перевернуть кассету и снова продолжал концерт, обязательно извинившись перед воображаемыми зрителями за небольшую паузу.

  Я помню.
  Я взял гитару в руки, по настоящему, когда мне было лет 17-18. Я тогда был в лагере. И именно там я впервые осмысленно взял гитару в руки и зажал свой первый аккорд. Он зазвучал не с первого раза. Пальцы как-то упрямо не хотели зажимать струны в нужных местах. Им было как-то неудобно. Они постоянно разъезжались, куда им хотелось, было больно, но хотелось играть.
  А потом начало получатся. Я не расставался с гитарой целый день. Я учил нарисованные на листочке бумаги 8 или 10 основных аккордов и гордился собой.

  И первая песня.
  Я помню свою первую песню, которую пытался сыграть. Сыграть ровно, без ошибок. А еще старался не смотреть на лады, на которых я зажимал струны, тем самым, пытаясь показать, что уже очень даже ничего играю на гитаре. И из-за этого зажимал не те струны, не на том ладу, песня получалась корявой, и мне становилось от этого не по себе. И это была первая песня. Не моя, в смысле, не я ее написал, но я ее первую сыграл. Потом были другие, но эта была первая.

  Я помню первый выход на сцену.
  Я выступал в школе. Я пел какую-то песню. Я пел ее в микрофон. А когда поешь в микрофон, первый раз, то такое ощущение, что ты поешь не своим голосом. Голос чужой. И петь в микрофон не хочется. Страшно. И состояние такое… Дискомфорта. А еще ты сильно волнуешься.
  Я очень сильно волновался первый раз. Я выступал перед такими же ребятами, как и я. Я их почти всех знал – мы учились вместе, но все равно волновался. И еще очень сильно пересохло в горле. Хотелось пить. Но воду было взять негде.
  И я выступил. Я пел песню. Не свою песню. Ее кто-то написал, я даже не знаю кто. И я ее спел. И все мне хлопали. И это были мои первые зрители. Мои первые настоящие зрители, не те которых я себе представлял, когда был маленьким, а настоящие. И мне было хорошо. Я был счастлив.

  И я все это помню.
  Я стою и вспоминаю это.
  А ведь сейчас, буквально через пару минут, мне нужно будет выйти на сцену, которая в несколько раз меньше той, на которой я стоял в первый раз, в школе. Я должен буду выйти и петь песню. Уже свою песню. И я не знаю, понравится она или нет тем, кто будет ее слушать.
  Но я ее написал. Я написал и слова, и музыку. И она мне очень нравится. И я горжусь тем, что я ее написал.
  Со мной на сцене будут мои друзья. И мы долго репетировали, и все получалось. И сейчас тоже должно получиться.
  Но я опять волнуюсь. Волнуюсь, как тогда, в детстве.
  Но это пройдет.

  Я делаю пару глотков воды…
  Выхожу на сцену…